Что нужно для того, чтобы стать дирижером оркестра Московского театра оперетты? Ксении Жарко для этого понадобилось окончить теоретико-композиторский факультет, а затем факультет оперно-симфонического дирижирования Московской консерватории.
— Ксения, многих известных музыкантов в детстве заставляли заниматься музыкой буквально из-под палки...
— Если человеку что-то слишком легко дается, он этого не ценит. Часто дети-вундеркинды, приученные к успеху, сталкиваясь в более зрелом возрасте с препятствиями, уходят из профессии. И наоборот: те, кто, казалось бы, не подавал особых надежд, добиваются очень многого.
— А вас заставляли заниматься?
— Сначала, конечно, да. Но очень скоро профессия «приросла» ко мне и стала моей жизнью.
— А как вы стали дирижером театра оперетты?
— По рекомендации декана композиторского факультета Александра Александровича Коблякова.
— Как вас приняли музыканты? Не было скептических ухмылок?
— Наоборот, и артисты, и оркестр очень старались. В зале собралась вся труппа, и мне предстояло дирижировать три фрагмента из оперетты «Летучая мышь». Потом мне решили устроить еще одну проверку, предложив на следующий день дирижировать весь спектакль целиком. Обычно дирижерам на подготовку дают хотя бы пару недель, а у меня оставалась всего одна бессонная ночь. Но ничего, выдержала.
— Взмахом дирижерской палочки вы руководите всем оркестром. Какими качествами надо обладать для этого?
— Дирижер — это, прежде всего, личность, способная вести за собой. Он — единственная инстанция, к которой сходятся все музыкальные процессы и драматургия в целом.
Что касается отношений с оркестром, солистами… Не так давно побывала на мастер-классе Никиты Михалкова. Он сказал такую вещь: «Главное на площадке — атмосфера. Актер в душе боится своих партнеров, оператора, режиссера, публики, критики… И необходимо создать такие условия, такую атмосферу любви, в которой бы ему было уютно и тепло, в которой наиболее раскрылся бы его потенциал». Так же и в оркестре...
— Как поддерживаете физическую форму?
— Вы, как говорится, наступили на больную мозоль. Пока спасает молодость.
— Тяжелоатлеты часто «рвут спину». А у дирижеров есть профессиональные болезни?
— Душа, бывает, болит. На физическое состояние — тьфу, тьфу — пока не жалуюсь.
— Ксения, в каком возрасте вы осознали, что должны стать дирижером?
— Лет в четырнадцать.
— Не мечтаете перекрыть рекорд Вероники Дударовой, которая в день своего 90-летия стояла за дирижерским пультом?
— Я была на том концерте в зале имени Чайковского, он длился очень долго, часов пять. Вероника Борисовна подошла к своему юбилею в потрясающей физической форме. После поздравлений она снова вышла на сцену и продирижировала «Болеро» Равеля. Не знаю, в каком состоянии буду я в ее возрасте…
— Должен ли дирижер быть обаятельным?
— Конечно. Он может быть лопоухий, страшненький, но, если есть харизма, он увлечет и поведет за собой и оркестр, и публику.
— Вы со священным трепетом относитесь к своей дирижерской палочке?
— Трепета к дирижерской палочке у меня нет. Я считаю, что кисти рук намного выразительнее. Вообще, дирижерский арсенал не ограничивается только руками — часто важнее визуальный контакт с исполнителем. Ты можешь так посмотреть на музыканта, что у того комок в горле встанет, и он не сможет взять ни одной ноты, а можешь своим взглядом «окрылить»…
— Ваш личный рекорд по количеству выступлений?
— В театре оперетты работаю уже десять лет. Был и такой период, когда было по двадцать спектаклей в месяц. И это не считая личных концертов.
— Вы дирижируете и оперы, и оперетты, и симфоническую музыку. А к чему больше тяготеете?
— У меня сочетаются разные направления: опера, оперетта, мюзиклы, симфоническая и современная музыка. Один жанр «питает» другой. В прошлом году, например, композитор и дирижер Евгений Загот пригласил меня дирижировать мюзиклом Максима Дунаевского «Любовь и шпионаж». Это был изумительный проект, я получила колоссальное удовольствие от работы с Ларисой Долиной и Дмитрием Харатьяном.
— У вас все-таки мужская профессия. А как же с личной жизнью? Ведь вы так молоды и красивы...
— Спасибо, все в порядке. Мой муж — пианист Максим Пурыжинский, лауреат многих престижных международных конкурсов. Фортепианный дуэт Силиванова-Пурыжинский в музыкальном мире хорошо известен, а Максим в настоящее время еще и преподает в Московской консерватории.
— Как вы познакомились?
— Мы вместе учились еще в училище при консерватории. Но в то время, по его личному признанию, он стеснялся ко мне подойти, так как я была окружена множеством поклонников. Решился заговорить со мной на уроке гражданской обороны уже в консерватории. Кстати, наше официальное знакомство состоялось 14 февраля, в День святого Валентина.
— Что главное в вашем браке?
— Муж — мой самый близкий друг, моя родная душа. Кроме того, у нас одинаковые жизненные приоритеты. Мы оба нацелены на профессию и семью.
— А дети?
— Моему сынишке Саше почти три года. С ним мне очень помогают мои родители — святые люди. Благодаря им, я очень быстро вышла на работу.
— Слышал, что вы до восьмого месяца стояли за дирижерским пультом...
— Чувствовала себя прекрасно, это вообще была изумительная пора. На седьмом месяце у меня было гастрольное турне по Италии, со мной поехала мама. К тому же за всю поездку мы так ни разу и не подняли чемоданы с тяжелейшими партитурами: итальянские мужчины очень галантны.
— Но вы же не могли скрыть свое интересное положение!
— Мне это интересное положение очень даже шло, по признанию многих, я просто расцвела. Форма одежды — брючный костюм и рубашка мужа. Было стильно и красиво.
— У вас есть хобби?
— А зачем оно мне? Я ведь занимаюсь тем, что мне очень интересно, считаю это огромным счастьем. Кроме того, я человек амбициозный, без этого качества, по-моему, дирижера быть не может.
Леонид ГУРЕВИЧ
